Научил видеть цвет через оптику. Точки и короткие штрихи складываются в тон в глазу зрителя. Композиции рассчитаны до миллиметра. Пуантилизм стал школой для многих, в том числе для Поля Синьяка — главного популяризатора метода.
Превратил мазок в нерв картины. Густая фактура, напряженный контур, открытые желтые и синие. Цвет говорит о переживании, а не о погоде. Отсюда вырастает экспрессионизм.
Искал символ и простую форму. Большие цветовые поля, темный контур, мотивы мифа и памяти. Понт-Авен и Таити дали ему палитру и темы. Его синтетизм направил «наби» и модернизм.
Строил натуру как архитектуру цвета. Короткий «конструктивный» мазок, стабильные оси, яблоки и горы, собранные из плоскостей. Его логика стала опорой для кубизма и всей аналитической живописи XX века.
Декоративная плоскость, узор, мягкий свет интерьеров. Повседневность превращается в орнамент, где важен не рассказ, а ощущение пространства и цвета.
Пьер Боннар и Эдуар Вюйар (наби)
Показал внутренний мир без рассказа о натуре. Угольные «черные» и прозрачные пастели создают видения, которые подпитывают символизм и поэтику сновидения в живописи.
Сформулировал клуазонизм: крупные пятна, замкнутый контур, отказ от иллюзии объема. Его приемы помогли Гогену собрать собственный стиль.
Включился в эксперименты неоимпрессионистов, показав, как «старшие» мастера принимают новый метод и гибко меняют технику ради ясности цвета.
Камиль Писсарро (поздний период)
Вынес на первый план город и афишу. Плоские силуэты, резкая линия, ритм кабаре. Его плакаты связали живопись с дизайном и визуальной культурой улицы.